Здание штаб-квартиры BMW называют в Мюнхене Vierzylinder. Ровно так оно и выглядит: четыре сдвинутых цилиндра, парящих над стилобатом. Откуда этот образ — знает каждый немецкий школьник. Именно четырех-цилиндровым двигателем был знаменит BMW в 60-е, в конце которых здание и строилось.
Здание штаб-квартиры BMW называют в Мюнхене Vierzylinder. Ровно так оно и выглядит: четыре сдвинутых цилиндра, парящих над стилобатом. Откуда этот образ — знает каждый немецкий школьник. Именно четырех-цилиндровым двигателем был знаменит BMW в 60-е, в конце которых здание и строилось. Но можно увидеть в этих пересекающихся восьмерках и символ бесконечной бесконечности. Не просто двигатель, но вечный.
Что такое Мюнхен с точки зрения туриста? Пиво, Пинакотека, белые сосиски, Вагнер, путч 33-го года, художник Франц фон Штук, олимпиада с заложниками, футбольный клуб Bayern, Октоберфест… И все эти ключевые понятия так или иначе сходятся под маркой BMW. Иначе говоря: BMW — это градообразующий фактор.
Старый город сохранился скорее как планировка: ХХ век впаян в барокко аккуратно, но повсеместно. Архитектура тут тяжеловата, как порция фирменной баварской рульки, а километры одинаковых дворцов на Людвиг-штрассе больше пошли бы Питеру. Пинакотек в Мюнхене уже три. Перед самой старой играют на лужайке в футбол; самая новая, открытая прошлой осенью (сахарный параллелепипед, рассеченный внутри диагоналями лестниц) радикальна своей изысканной нерадикальностью, только уж больно смахивает на музей современного искусства в Бонне. Впрочем, интерьер все равно приятный, а вот коллекция, хоть и хороша, но по сути своей — эдакий джентльменский набор: один Клее, два Бойса, три Пикассо и т.д. Ночью здание выглядит эффектнее, чем днем, а особенно загадочно мерцает один из углов — где зал BMW.
Автомобиль в музее — вещь привычная, но все-таки в музее политехническом. Давно уже не кажется натяжкой и утверждение, что автодизайн (как и мода)- высокое искусство. Но соединить в одном флаконе архитектуру, скульптуру и автомобиль первым догадался именно BMW. Собственно экспозиция — это шесть машин и десяток мотоциклов, заключенных в двухэтажный каркас. Но есть еще стена. Ее верх — это экран, на который круглосуточно проецируется фильм о компании, а низ — мраморный рельеф, стилизованно изображающий бок автомобиля.
Впрочем, грамотный пи-ар на ниве искусства компания начала давно — построив в 1972 году те самые "четыре цилиндра" на Petuelring. Надо сказать, что такого рода символической архитектуры в мире вообще очень мало. Есть аэровокзалы Ээро Сааринена и Сантьяго Калатравы, похожие на приземляющихся птиц, есть офис Фрэнка Гери в виде бинокля, но, как правило, всякие сравнения здания с чем-либо возникали постфактум или никак не были связаны с его назначением. Много архитектурных метафор техники было у русского авангарда, но они остались нереализованы.
А на рубеже 70-х вокруг вообще был голый функционализм, планету заполоняли однообразные стеклянные призмы а-ля Мис ван дер Роэ: будь то "близнецы" WTC или гостиница "Интурист". Правда, пятью годами раньше в Чикаго появились две круглые 60-этажные башни "Марина сити", но там никакой образной идеи заложено не было, "кукурузинами" их обозвали потом. Так что идея австрийского архитектора Карла Шванцера остается уникальной в своем роде.
Более того, здесь любят объяснять, что это здание — единственное в мире, которое строилось не с низу вверх, а наоборот. Перво-наперво был воздвигнут монолитный сердечник, затем на его вершине закреплена железобетонная пластина, к которой начали подвешиваться кольца этажей. И по сей день здание остается самым высоким (99,5 м) из "висячих домов".
Но оригинальный план здания — это не только символика. Это еще и удачное решение внутренних пространств. Благодаря круглому плану, а также небольшому радиусу каждого цилиндра, в помещениях светло и просторно. Разделяющие перегородки невысоки и практически с каждого рабочего места открывается эффектный вид на город. Особенно везет обитателям юго-западного цилиндра, в чьих окнах — олимпийский комплекс, знаменитый своим акриловым тентом (архитектор Гюнтер Бениш, инженер Фрай Отто) и телебашня (Себастьян Розенталь).
Три этих объекта (включая штаб-квартиру BMW) составляют один из самых любопытных архитектурных ансамблей 70-х годов. Модернизм в корне изменил представление об ансамбле, сформированное классикой и ввел новые принципы: динамическое равновесие, коллаж, и т.д. Но модернистские ансамбли или делались одной рукой (Корбюзье, Нимейер), или постепенно превращались в захламленный хаос (Дефанс), или изначально были переуплотнены ради коммерческих выгод (Потсдамер-Платц). Здесь же — удивительный простор, куча воздуха, совершенно разнородные объекты, сделанные разными авторами (хотя и в одно время), но при этом все они работают друг на друга. При всем своем прото-хай-теке ассоциации это трио рождает самые рукотворные: иголка башни, рядом — катушка с нитками (BMW), а покрытие спорткомплекса словно бы этой иголкой и этими нитками вышито.
Есть тут и еще один забавный объект — музей BMW. Мюнхенцы шутя сравнивают его с кастрюлькой для тех самых баварских сосисок (тогда "четыре цилиндра" будут сдвинутыми под "Prosit!" пивными кружками). Сделан он по принципу райтовского музея Гуггенхайма в Нью-Йорке: банка, внутри которой спиралью подымается экспозиция. Но стоит вспомнить, что Райт брал за образец именно автомобильный паркинг — так что тут искусство и автомобиль снова сходятся. Здесь — все этапы большого пути. Авиационные моторы, с которых начался BMW ("Ими оснащались лучшие немецкие самолеты, — гордо поясняет экскурсовод, — "Юнкерсы" и "Фоккевульфы"!). Отсюда, кстати, и эмблема фирмы — стилизованный пропеллер. Вот "Изетта" с дверцей от холодильника, вот кабриолет 56-го года, чуть не разоривший фирму, а вот, наоборот, символ нового расцвета — BMW-1500, демократичный и смахивающий на наш "Москвич-412"…
Отрадно и удивительно, как прагматичные немцы ценят это непростое архитектурное наследие семидесятых. Цоколь "кастрюльки" обернули лет 10 назад стеклом, но скоро вернут первоначальный вид. Стадион перестал удовлетворять современным нуждам и его задумали было снести, но потом пожалели, и теперь мюнхенский Bayern строит себе новый, сугубо футбольный стадион, а этот — будут реставрировать. Сами же "цилиндры" через несколько месяцев закрываются на ремонт — но и это только для того, чтобы ничего не достраивая и не наращивая, привести исторический облик здания в соответствие с современными потребностями.
Интересно, что именно в связи с грядущей реконструкцией хозяева долго смущались идеей сфотографировать интерьеры башни. "Ну, они такие простенькие, непритязательные…" Да, действительно, никакого особого дизайна там нет. Но именно на фоне этого отсутствия ты понимаешь, насколько мощно работает простая архитектурная идея — тот самый круг плана. Обстановка, вполне знакомая по советским НИИ (столы, стулья, компьютеры, переборки, все искнопленные и увешанные липучками) — но не было, черт возьми, в 70-е у нас такого НИИ! Тем не менее, нам пришлось пообещать хозяевам, что мы не будем печатать фотографии интерьеров, но после реконструкции здания (а она должна закончиться к чемпионату мира по футболу 2006 года) обязательно наведаемся проверить, сохранен ли памятник архитектуры во всей полноте.
Но куда более громким событием 2006 года будет завершение нового комплекса — BMW-Welt. Он станет главным центром общения BMW с миром, где можно будет и выбрать машину, и отсюда же на ней уехать. То есть — выставочный зал и магазин одновременно. Построят его прямо напротив "четырех цилиндров", где сейчас паркинг. А проектируют его снова австрийские, как и Шванцер, архитекторы. Но на этот раз (учитывая, что Шванцер так и остался "автором одной книги", а жизнь и вовсе закончил самоубийством) куда более "звездные".
Венцы Вольфганг Прикс и Хельмут Свищински (бюро Coop Himmelb(l)au) — самые респектабельные среди архитектурных хулиганов и самые изысканные среди деконструктивистов. То они взрывают крышу старенького венского дома, сажая на него хай-тековскую мансарду, чуть не на головы свисающую пешеходам; то ставят на попа кинокомплекс студии UFA в Дрездене; то загоняют в венскую Альбертину стеклянные клинья. BMW-Welt — не менее радикальная штука. Это такое хорошо структурированное облако. Или художественно надутая грелка. Голубой кит с ножками. Здания, настолько открытого интерпретациям, не было в Европе со времен музея в Бильбао. При этом — весьма логичная внутренняя организация, что довольно трудно сделать в случае подобной разножанровости: все-таки для людей строят дома, а для машин — гаражи. А тут люди и машины сведены как в продвинутом зоопарке: можно смотреть, гладить, кормить, забирать домой. Такое отношение к машинам — одновременно и как к животным, и как к предметам искусства — и есть, наверное, то, что немцы любят называть "философией BMW".
Источник http://www.bmwstyle.ru